Коронация

Коронация Наполеона

"В сердце кортежа находилась карета суверенов, громадная, роскошная, отделанная золотом повозка резного дерева с восемью окнами…"

На улицы вышло 500 000 парижан.

Автор: Кристоф Пинсмаль

2 декабря 1804 г. Во внутреннем дворе Тюильри и на украшенных балконах дворца громадная толпа ждет выезда Наполеона и Жозефины. Незадолго до десяти утра появилась Императрица. Она просто сияла в своем коронационном платье, которое отлично сидело на ней и делало моложе. Жозефина была одета в белую сатиновую тогу, украшенную золотыми пчелами и бриллиантами, которые сверкали в лучах солнца в этот прекрасный, но холодный день. Вскоре вышел Император, одетый в костюм французского стиля из красного вельвета, украшенный золотом (Фонтенбло № 258 и MS 182).

Ровно в десять залпы артиллерии возвестили парижанам о выезде кортежа. Во главе его гарцевал маршал Мюрат, окруженный своими офицерами в полном наряде, за ними следовали эскадроны карабинеров и кирасиров. После выступали гвардейцы и мамелюки, затем герольды и десять карет с министрами, гранд-офицерами Империи или Короны и принцессами семьи. В сердце кортежа находилась карета суверенов, громадная, роскошная, отделанная золотом повозка резного дерева с восемью окнами, запряженная восемью великолепными гнедыми. Она медленно продвигалась со скоростью, приличествующей монархам.

Кортеж с трудом пробрался сквозь извилистый лабиринт узких улочек, ведущий к Нотр-Даму. Громадная толпа - примерно 500 000 зрителей - еще более замедлила продвижение процессии. Отовсюду раздавались приветственные крики в честь Императора и Императрицы.

Был уже почти полдень, когда императорская карета остановилась перед дворцом архиепископа. Наполеон и Жозефина переоделись в большой коронационный наряд (Фонтенбло F 2937 C). Император повесил на бок меч (Фонтенбло N 204), поместил на голову золотую лавровую корону (Фонтенбло F. 1984.3) и взял в руки скипетр и main de justice (жезл). Императрица одела тиару из аметистов, а на плечи набросила императорскую мантию.

В заледеневшем соборе уже несколько часов ожидал папа Пий VII, выглядевший, как покорная жертва. В церковь проскользнули торговцы булочками и ветчиной и начали оживленную торговлю, так как холод навеял аппетит на присутствующих. Приветствуемая духовенством, императорская пара взошла на хоры, а папа запел "Творца". Высокие сановники положили на алтарь императорские украшения: корону, меч, жезл, скипетр, мантию, кольцо, воротник Почетного Легиона, императорскую державу; корону, мантию и кольцо для Жозефины.

Наполеон поклялся преданно служить церкви, положив руку на Евангелие. После литаний и молитв Император и Императрица преклонили колени в подножии алтаря, а папа помазал елеем их лбы и обе руки. Пий VII благословил императорские украшения.

Наполеон прошел к алтарю, повернулся к аудитории и водрузил на голову золотую лавровую корону. Один из свидетелей вспоминает: "Он напоминал античный медальон. Но он был сильно бледен, искренне растроган, а выражение глаз было суровым и несколько обеспокоенным". Император сошел вниз по ступенькам, подошел к Жозефине и сам короновал ее. Императрица после этого встала, чтобы занять свое место на троне, стоящем на возвышении. Но принцессы держали шлейф ее мантии с таким отвращением и злонамеренностью, что она почти споткнулась, откинувшись под весом вельвета и горностаев. Между Императрицей и ее золовками началась горячая перебранка.

Папа обнял Императора и запел "Vivat Imperator in aeternum!", который прогремел по всему собору, сопровождаемый "Te Deum". Во время чтения Евангелия, книгу передавали суверенам для поцелуя. Когда началась оффертория, Наполеон и Жозефина возвратились на хоры для церемонии подношения (две свечи, украшенные тринадцатью золотыми монетами, слитки золота и серебра, которые они вручили Святому отцу). Месса закончилась. Пий VII отбыл в ризницу, чтобы не слышать гражданской конституционной клятвы.

Сидя на большом троне, Наполеон поклялся на Евангелии: "Я клянусь поддерживать целостность территории Республики; уважать и поддерживать уважение к законам Конкордата и свободе религии; уважать и поддерживать уважение к равенству прав, политическим и гражданским свободам, и безвозвратности передачи национального имущества; не накладывать налогов и обязанностей, кроме предусмотренных законом; поддерживать институт Почетного Легиона; и править исключительно ради интересов, счастья и славы французского народа." С этой минуты Наполеон считался "коронованным представителем победившей Революции". Церемонию окончили герольды, возвестив: "Прославленный и августейший Наполеон, Император французов, коронован и возведен на престол, да здравствует Император!"

В три часа пополудни кортеж тронулся в обратный путь к Тюильри, посреди даже большей толпы, чем утром. Когда императорская процессия въехала во внутренний двор, уже давно стояла ночь. Пламя факелов развевалось на ветру и бросало переливчатые отблески на золото кареты. После возвращения с коронации во дворце стояла волшебная атмосфера.

За обедом, на котором присутствовали лишь они вдвоем, Наполеон попросил Жозефину надеть ее корону. В ней жена казалась ему более очаровательной. Императрица позже призналась, что вес короны (почти три фунта) не позволял носить ее и, "несмотря на толстый слой вельвета, который она поместила в качестве подкладки, у нее на лбу оставалась глубокая складка и начиналась жестокая мигрень."

Празднества начались на следующий день; дневной концерт перед Тюильри, балы на Плас де ла Конкорд и на бульварах, раздача на улицах 75 000 серебряных медалей, разбрасываемых герольдами, как делали короли Франции, и фейерверк вечером.

5 декабря на Марсовом поле началось Распределение орлов. Император предстал перед армией во всех своих регалиях, стоя под леденящим дождем. Когда он занял место на троне, из толпы выскочил молодой человек и бросился к нему, крича "Свобода или смерть!" Его нейтрализовала Гвардия. Согласно Фуше, министру полиции, он оказался интерном госпиталя Сен-Луи с чрезмерно активным воображением. Инцидент прошел незамеченным. Громыхнули пушки и вдоль официальной трибуны двинулись колонны. Император встал и обратился к своим солдатам: "Вот ваши флаги. Эти орлы всегда будут служить вам поддержкой. Они будут повсюду, где бы ваш Император не посчитал необходимым их присутствие для защиты трона и народа. Клянитесь пожертвовать жизнями для их защиты, и постоянно поддерживать их на пути к победе вашей храбростью."

Несмотря на расходы (примерно двадцать миллионов франков), торжественность церемонии и присутствие папы, коронация Наполеона не произвела на публику ожидаемого эффекта. Нация продемонстрировала недостаток энтузиазма. Позже Император приказал молчать. Газеты не описывали событие и не публиковали счетов.

На открытии Законодательной палаты, в своей речи на троне, Наполеон не упоминал о коронации. Ему сказали, что в провинциях "не осталось благоприятного следа после этого акта". Имперская Франция не была впечатлена. Некоторые даже говорили об "иллюзии, детском представлении". Император был явно озабочен грядущими поколениями. Благодаря картине Давида коронация была превознесена до уровня легенды и внесла свой вклад в миф о Наполеоне.