Tres de Mayo (Третье мая)
Кликните по изображению, чтобы просмотреть более крупную версию изображения "Tres de Mayo (Третье мая)".
Название: Tres de Mayo (Третье мая)
Автор: Франциско де Гойя и Люсиентес (1746-1828)
Нарисована в 1814 г.
Масло на холсте - В: 2.66 м; Д: 3.45 м
Музей Прадо, Мадрид © Артефот
Наполеоновские войска оккупировали Испанию в 1807 г. Император отдает трон Испании своему брату Жозефу. Восстав против этого переворота, мадридцы с оружием в руках поднимают восстание 2 мая 1808 г. Но спонтанное восстание быстро подавлено войсками Мюрата.
После надежды 2 мая приходит резня 3 мая: Гойя решает создать диптих.
В феврале 1814 г., в обмен на финансовую поддержку, Гойя предлагает Регентскому совету нарисовать несколько патриотических картин: идея - увековечить "самые замечательные и самые героические подвиги, а также сцены нашего славного восстания против европейского тирана". В результате этого проекта появится две картины. "Второе мая" изображает сражение наполеоновских мамелюков с восставшими, на Пуэрта дель Сол. "Третье мая" описывает кровавые репрессии французских войск: расстрел на Монклоа.
Вечером 2 мая восстание подавлено. Начинаются казни. Они продлятся до самого рассвета. Военный суд вскоре устает судить пленников. Любой, державший оружие, приговаривается к смерти. Патриотов расстреливают одного за другим, затем группами, все падают в кучу, никто не убирает тела.
Однако первоначальный замысел Гойя, кажется, был иным. Он обещал Регентскому совету увековечить подвиги мадридцев. Но здесь, кроме патриотического восстания, он изображает сцену мученичества; не просто прославление бунтовщиков, а картина ужасов войны. Таким образом, он возвращается к одной из навязчивых тем, прослеживающейся в его работах.
Персонажи Гойя диспропорциональны, их позы преувеличены; их конвульсивные движения неестественны. Разбитые, вывихнутые, они представляют собой трагических кукол из разрушенного кукольного действа.
Световые эффекты строят эту ночную сцену. Остается две трети изображения и низ (пропорции и вертикальны, и горизонтальны), гигантская лампа стоит на земле. Она четко разделяет пространство на две части: в темноте, справа, - французские солдаты. Полностью освещенные, слева, - испанцы. Палачи и жертвы.
Солдаты собрались плотной группой. Они похожи друг на друга униформой, позами, и, прежде всего, отсутствием лиц. Все повернулись спиной: анонимность палачей, анонимность самой смерти, механической и повторяющейся.
Напротив, жертвы изображены с открытыми лицами, ярко освещенными лампой, которая акцентирует рельеф, тем самым добиваясь большей выразительности, большей человечности. Лишь один из ожидающих залпа прячет лицо в ладонях. Масса жертв, таким образом, разделена на три группы: внизу слева, мертвые; в центре, те, в кого уже целятся солдаты; справа, те кто ждут своей очереди.
Жертвы умирают, стоя на коленях. Монах на переднем плане, склоняется так, будто собирается молиться. Гойя в совершенстве изобразил разнообразие жестов и лиц. Два персонажа над монахом смотрят прямо на своих палачей. Их глаза широко открыты, почти выпучены, и горячие взгляды не затмеваются ярким светом лампы. Соединенным рукам монаха вторят панический жест персонажа на заднем плане, сжатые кулаки человека с усами и распростертые руки человека в белом.
В этой ночной сцене выделяется странная сияющая фигура: человек с матовым цветом лица, цыган, одетый в безупречно белую рубашку, который стоит без движения с вытянутыми руками. Тени очерчивают стигмату Мук в его руках. Он выглядит как Христос, также нарисованный Гойя, крест которого, растаяв в темноте заднего плана, оставляет видимым лишь белизну тела. Эта белизна контрастирует с другим персонажем в темном одеянии, как и жест, которым он, кажется, подставляет себя под пули. На картине выделены три цвета: желтый свет лампы, красный цвет пятен крови, изображенных с жестоким реализмом, и белый цвет рубашки.
Патриотическая картина "Третье мая", кроме всего прочего, - свидетельские показания художника, тогда 62 лет, который жил в Мадриде во время описываемых событий. Ее можно рассматривать как обязательство. Здесь Гойя ясно подчеркивает, что он на стороне жертв. Более того, он был на стороне жертв и тогда, когда наполеоновская эпоха прославляла мечты о военной славе. Далекий от официальных фресок, Гойя освещает обратную сторону войны. Здесь нет лошадей или блестящих униформ, только ужас, страдание и смерть.
Как позже предположил Малро, вероятно Гойя, когда писал "Третье мая", "считал, что картина станет эхом "Коронации Наполеона" и останется таковым на протяжении столетий".